Рубрика: Научная деятельноть

В немецком издательстве «UNIVERS-VERLAG» (Германия) вышла в свет монография  А.Н. Рудякова  «Георусистика» («Georusistik» Alexander Rudiakov).

В  монографии рассматриваются особенности функционирования русского языка, которые свидетельствуют о его полинациональности в современном мире. Преимуществом георусистики является то, что в ее рамках русскоязычное пространство всего мира рассматривается как единая система, реализующаяся в разных социальных и региональных условиях.

Георусистика: русский язык в глобальном мире / А.Н. Рудяков.  – М.: ООО «Лексрус», 2016. – 392 с.

Книга была уже написана, но я все еще продолжал обдумывать ее название. Конечно, можно было бы просто – «Георусистика III», потому что предлагаемая работа продолжает серию из двух коллективных монографий: «Георусистика. Первое приближение» и «Георусистика XIX века».

 

 

 

Автор полагает, что языкознание XXI века должно не только изменить исходные постулаты, но и существенно пересмотреть свой объект: язык должен рассматриваться как средство организации языковых миров, «фоний», которые находятся в непрерывном взаимодействии друг с другом, благодаря чему осуществляется их развитие. Способность языка реализовываться в различных вариантах (национальных, региональных, локальных) рассматривается автором как его функциональное качество, позволяющее русскому языку не только обеспечивать социальное взаимодействие в нашей стране, но и участвовать в конкурентной борьбе за право быть одним из глобальных языков.

Сегодня идеи георусистики востребованы при написании учебников по русскому языку и методических пособий, ознакомление с которыми помогает крымским учителям сформировать объективные представления о закономерностях русскоязычного мира.

 

Научные интересы А.Н. Рудякова представлены исследованиями в области философии и теории языка, методологии языкознания, теоретических проблем номинации и   функциональной семантики, функционального анализа текста, вариантологии языка. Вышедшая в издательском центре «Азбуковник» (г. Москва) монография профессора А.Н. Рудякова «Георусистика» продолжает опыт применения функционального мировоззрения и научного подхода к проблематике существования русского языка в современном мире.

А.Н. Рудяков разработал оригинальную концепцию лингвистического функционализма, принципы которой легли в основу формирования взглядов Крымской школы функциональной лингвистики. Положения георусистики являются прямым следствием интерпретации языка как функциональной системы и отражают ключевые изменения в научной парадигме на современном этапе. Монография посвящена постановке вопроса о необходимости понимания современной русистики как георусистики, т.е. русистики «языкового взаимодействия».

Автор полагает, что языкознание XXI века должно не только изменить исходные постулаты, но и существенно пересмотреть свой объект: язык должен рассматриваться как средство организации языковых миров, «фоний», которые находятся в непрерывном взаимодействии друг с другом, благодаря чему осуществляется их развитие. Способность языка реализовываться в различных вариантах (национальных, региональных, локальных) рассматривается автором как его функциональное качество, позволяющее русскому языку не только обеспечивать социальное взаимодействие в нашей стране, но и участвовать в конкурентной борьбе за право быть одним из глобальных языков.

Сегодня идеи георусистики востребованы при написании учебников по русскому языку и методических пособий, ознакомление с которыми помогает крымским учителям сформировать объективные представления о закономерностях русскоязычного мира.

Топоры и тексты.  Лингвистическая инструментология /А. Н. Рудяков. – М. : Флинта : Наука, 2013. – 312 с.

 

Книга посвящена вопросам, связанным с функциональной стороной текста. В свете регулятивной теории языка лингвистическая инструментология определяется как составная часть орудиеведения — общей науки о человеческих инструментах. Автор обосновывает мысль о том, что методика стилистического анализа художественного текста, предложенная в работах Н.А. Рудякова, является основой функционального понимания устройства текста.

Данное устройство обусловлено необходимостью воздействовать на систему ценностей читателя и представляет собой универсальную для всех инструментов функциональную систему: соединение «острия» и «рукояти».
Для специалистов в области гуманитарных наук, философов, языковедов, преподавателей языка и литературы, студентов филологических факультетов.

 

 

 

Язык, или Почему люди говорят (опыт функционального определения естественного языка). – Киев: Грамота, 2004. – 224 с.

В этой книге читатель найдет функциональное определение естественного языка и понимание того, что господствующее в современной лингвистике определение языка как знаковой системы, предназначенной для коммуникации, не является окончательным и исчерпывающим. естественный язык, в нашем понимании, — не совсем знаковая система, а если быть более точным, — совсем не знаковая система.

Это лишь на первый взгляд парадоксальное утверждение не предполагает отрицания того неоспоримого, на наш взгляд, факта, что знаковость (двусторонность, семиотичность) естественного языка есть его главное субстанциональное («природное») качество. Говоря, что естественный язык не является знаковой системой, мы утверждаем только то, что знаковость языка не является его сущностью, его системообразующим фактором. Язык возникает и существует не для того, чтобы быть знаковой системой.

Для функционалиста ответ на вопрос «каково это по своей субстанции?» не является конечной точкой исследования, он становится всего лишь отправной точкой для поиска ответа на главный вопрос: «для чего это таково по своей субстанции?». Иначе говоря, с точки зрения функционалиста, ответ на вопрос «для чего возникает и существует язык?» и есть ответ на вопрос «что такое язык?». адекватное определение языка должно быть не субстанциональным (как определение в качестве знаковой системы), а функциональным.

Это и есть квинтэссенция лингвистического функционализма, специфичность его познавательных установок показана в предлагаемой книге. Лингвистический функционализм мы противопоставляем «лингвистическому субстанционализму», который в рассмотрении языка и языковых явлений исходит из примата субстанциональных, а не функциональных качеств.

Лингвистический функционализм и функциональная семантика. – Симферополь: Таврия Плюс, 1998. – 223 с.

Функциональная семантика. – Симферополь: Таврия, 1992. – 154 с.

Введение

В «Основных направлениях реформы общеобразовательной и профессиональной школы» важнейшей задачей названо «значительное улучшение художественного образования и эстетического воспитания учащихся». Для этого необходимо развивать чувство прекрасного, формировать высокие эстетические вкусы, умение понимать и ценить произведения искусства…  Лучше использовать в этих целях возможности каждого  учебного предмета, особенно литературы…» (1). То есть в решение важнейшей задачи значительного улучшения художественного образования и эстетического воспитания литературе как учебному предмету  отводится особая роль.

Следует отметить, что современные учебные заведения не дают тех художественных знаний, которые необходимы для литературно образованного  человека, умеющего квалифицированно читать, понимать и ценить  произведение словесного искусства. Об этом еще в начале 20-х годов  высказался выдающийся советский филолог академик Л.В. Щерба. «Мое долголетнее пребывание на бывших Высших женских курсах (Бестужевских) убедило меня в том, что молодые девушки, кончающие филологический факультет и готовящиеся стать преподавательницами русского языка, зачастую не умеют читать, понимать и ценить с художественной точки зрении русских писателей вообще и русских поэтов в частности. Причин  здесь множество. Одна из них – организации литературного преподавания в русских школах. В большинстве случаев оно сводится к историко-литературным  и  историко-культурным построениям по поводу тех или иных памятников литературы и весьма редко состоит в непосредственном анализе текста как известного литературного факта. Объяснение текста… у нас почти отсутствует».

Л.В. Щерба писал далее о назревшем переломе в методике преподавания литературы, назревшей потребности разъяснять детям не только «идеи», но  и художественную сторону поэтических произведений, необходимости создать настоящий метод толкования поэтических произведений, целью которого был бы «показ тех лингвистических средств, посредством которых выражается идейное и связанное с ним эмоциональное содержание литературных  произведений». «Межу тем, как это делать, — писал Л.В. Щерба, — остается никому не известно – работ в этом направлении крайне мало» (2).

Участники современных дискуссий о литературном образовании также высказываются о необходимости на уроках литературы преимущественное внимание отдавать работе над художественным текстом «Вопросы и задания должны быть нацелены…  на внимательное чтение текста изучаемого произведения…» («Литературная газета», 16 апреля 1980 г.).

Со времени выступления академика Л.В. Щербы прошло  более 60 лет, но и сегодня учащиеся в школе не получают навыков толкования  художественного текста во всей его глубине, сложности и самобытности. В учебнике по литературе для 10 класса, например, в разделе, посвященному рассказу «Судьба человека» М.Шолохова,  цитирование текста сопровождается такого рода комментариями « Андрей Соколов рассказывает о себе…», «Соколов вспоминает…», « С его губ срываются слова…», «Сколько нежности было в его словах к мальчику, которого он подобрал среди тех, кого обездолила и осиротила война…», «Только человек умный и гуманный мог так просто и глубоко сказать о непомерных тяготах войны, легших на плечи женщин и детей…», « Вспомним, как поэтично Соколов говорит о…» и т.п. (Русская советская литература.-М., 1979.-С.295, 96).

В этих комментариях нет и намека на то, что речь идет о произведении словесного искусства, в котором, помимо обычной, событийной информации, имеется еще и специфическое, скрытое от поверхностного чтения художественное содержание. К такого рода комментариям применимы слова одного из участников дискуссии в «Литературной газете» о проблемах литературного образования в школе: «Здесь не хватает чего-то важного. Чего?».

Скачать файл

Среди лингвистов в начала ХХI века общепризнанным является тот факт, что в языкознании сформировалась новая антропоцентрическая парадигма. И более всего удивляет тот факт, что большинство ученых довольствуется констатацией этого факта, и мало кто пытается сформулировать основные постулаты новой парадигмы. На этом фоне ощущается явный недостаток исследований в области методологии и гносеологии языкознания, философии языка.

Путь каждого учёного в науке индивидуален, но так получается, что одни подготавливают почву для новых идей, а другие их осмысливают и предлагают научному сообществу как более совершенный инструмент познания. Для появления новых концепций необходимы две вещи: новые задачи и новая генерация исследователей, способных преодолеть старые теоретические подходы, но преодолеть, развивая, а не отменяя. Путь доктора филологических наук, профессора Александра Николаевича Рудякова в языкознании – это пример преодоления сложившейся ещё в начале ХХ века научной парадигмы, основы которой были заложены швейцарским лингвистом Фердинандом де Соссюром.

Александр Николаевич Рудяков родился 25 мая 1955 года в Одессе в семье учёных-филологов. Его отец, профессор Николай Александрович Рудяков (1926-1994), – автор методики стилистического анализа художественного текста; мать, профессор Жанна Павловна Соколовская – исследователь лексической семантики и создатель модели языковой картины мира, построенной на всеобщих философских категориях; брат, профессор Павел Николаевич Рудяков – крупный украинский специалист по литературе балканских народов. Атмосфера научного поиска значительно повлияла на формирование нового поколения филологов Украины.

Свой путь в науке А.Н.Рудяков начал на кафедре русского языка Днепропетровского государственного университета, где в 1978-1981 гг. обучался в аспирантуре. В сферу научных интересов молодого исследователя входили проблемы семантического анализа, описание парадигматических подсистем русского языка. В 1983 году под руководством профессора В.Н.Туркина А.Н.Рудяков в Киевском государственном университете им. Т.Г.Шевченко защитил кандидатскую диссертацию на тему «Опыт системного описания лексико-семантической группы (на материале русских имён существительных со значением ‘руководитель’)». Особенностью работы на общем фоне семантических студий отечественных семасиологов 60-80-х гг. ХХ века, с её редукционистским по своей гносеологии, материалистическим подходом, явилось стремление диссертанта исследовать лексико-семантическую группу не столько как парадигматическую структуру, сколько как системную целостность, представленную в качестве социально обусловленной конкретно-исторической реализации русского языка. Таким образом, автор с помощью компонентного анализа показал, что семная комбинаторика не есть самоцель в описании подсистем словаря, напротив, это инструмент декодирования совокупного означаемого, закодированного как словами-семемами, а лексико-семантическая группа – это отвечающая потребностям социума подсистема словаря. Особый интерес в этом отношении имело системное изучение истории лексических групп.

Продолжением изучения содержательной стороны русского языка стало учебное пособие «Семантические исследования с использованием ЭВМ» (1988), адресованное прежде всего аспирантам и студентам филологических факультетов. Новизна пособия состояла в том, что в ней впервые в истории отечественной лингвометодики излагались основы семантического описания слов, лексических групп и словаря (лексикона). Александр Николаевич предложил именовать эти области познания соответствующими лингвистическими дисциплинами: семантика слова, семантика лексических групп, семантика словаря. В книге в основном изложена методика семантики лексических групп и способов формализации результатов описания. На первом этапе исследования задача состояла в том, чтобы выделить конкретную группу из толковых словарей методом сплошной выборки, поскольку русская лексикография практически не располагала идеографическими словарями. Второй этап предполагал построение на основе компонентного анализа иерархии смыслов лексической группы. Третий – последовательную идентификацию полученных смыслов с установленным набором семантических компонентов для определения ценности (системного качества) каждой семемы в структуре словаря. Предложенный в своё время Э.В.Кузнецовой метод ступенчатой идентификации А.Н.Рудяков применил к семантике лексических групп, то есть предложил его не в качестве способа изучения семантических отношений между цепочками близких по значению слов, а как приём установления иерархии идентификации, благодаря которому оказывалось возможным построить всесловарную иерархию сем и определить адрес каждой семемы в словаре по глубине её семного набора.

Любая научная работа высоко оценивается, если имеет практическое применение. Особую ценность формализация результатов семантических исследований приобретает сегодня, когда прикладная лингвистика ставит перед собой задачи совершенствования поисковых систем, составления электронных каталогов, создания машин искусственного интеллекта. Разрабатываемые А.Н.Рудяковым вопросы семантики стали мощным инструментом в практике обучения русскому языку как иностранному, когда молодой кандидат наук в середине 80-х гг. переехал в Крым и стал сотрудником кафедры методики преподавания филологических дисциплин в Симферопольском государственном университете.

Александр Николаевич предлагал темы, связанные с описание подсистем словаря русского языка, студентам для написания курсовых и дипломных, а также аспирантам для работы над диссертациями. Исследование одного из польских аспирантов Збигнева Буляжа было посвящено семантическому анализу спортивной лексики, отличающейся от других подсистем словаря тем, что большая часть её номинативных средств представлена не однословно, а при помощи словосочетаний. Возникла необходимость проводить компонентный анализ лексической подсистемы, в пределы которой словосочетаний входило больше, чем слов! Исходным тезисом научной работы А.Н.Рудякова этого периода можно считать тезис о том, что номинативную функцию выполняют не только слова, но и словосочетания. Но нужна была единица, позволяющая на принципе функциональной тождественности объединить различные средства именования в единый сложный комплекс.

Период 80-90-х гг. ХХ века в жизни российских и украинских учёных ознаменовался поисками иных гносеологических оснований в языкознании. Новые принципы позволяли строить модели естественного языка, отражающие его свойства в действии, то есть магистральным признавались направления исследований, которые открывали механизмы работы языка, динамики его использования в системе «адресант – адресат». Здесь следует упомянуть прежде всего концепцию языковой личности Ю.Н.Караулова, функциональную грамматику А.В.Бондарко, коммуникативный синтаксис М.В.Всеволодовой и Г.А.Золотовой. Но семантика оставалась традиционной, внутрисистемной: словоцентризм господствовал в понимании того, что такое номинация и каковы её законы.

Результатом разработки новой модели лексики стала монография А.Н.Рудякова «Функциональная семантика» (1992). Данная работа представляет собой итог концептуальных построений двух поколений украинских лингвистов. Труды Ж.П.Соколовской значительно повлияли на становление системы взглядов автора потому, что исходные положения теории о семантеме были ориентированы на причину существования лексики как целого, а именно: быть средством кодирования и выражения знаний о мире человеческим коллективом. А.Н.Рудяков выдвигает тезис о том, что знаковая система возникает не для того, чтобы между языковыми единицами появлялись различные комбинации (тождество, подобие, различие) в соотношении между формой и содержанием (синонимия, антонимия, омонимия, паронимия и т.п.), но для того, чтобы хранить для пользователя языка идеальное знание, «картину мира». Развивая идеи Ж.П.Соколовской, автор монографии выделяет не только ценность в качестве системообразующего фактора лексики, но и функцию. Таким образом, теория семантемы переосмысливается с позиций функциональных вариантов сигнификата. Парадоксальный для словоцетрического видения вывод о том, что лексическая система состоит не из слов, а из семантем – функционально-семантических единиц, представляющих собой сложное единство сигнификата и средств его выражения (слов и словосочетаний) в определённых условиях реализации – стал своеобразным эвристическим скачком. Это позволило впервые в отечественном языкознании поставить вопрос о позиции номинации не с точки зрения контекста реализации слова, а с точки зрения особенностей воздействия «среды» на само устройство номинативной системы. Позже, в 2001 году, в одной из своих статей московский фонолог М.В.Панов обратит внимание на возможность изучения позиционных чередований в лексике.

Настоящие теории существуют не только на страницах книг: о них должны узнавать другие, должна вестись научная дискуссия, должны защищаться диссертации. Только тогда можно говорить о сложившейся научной школе. Идеи функциональной семантики развивались, возникла необходимость регулярного общения с языковедами, более того, в ситуации, когда после распада Советского Союза филологи были разъединены границами новых государств, у Александра Николаевича возникла блестящая идея начать проводить ежегодную конференцию, которая бы стала для филологов одним из первых объединяющих центров в независимой Украине. В 1993 г. первая конференция под названием «Функциональная лингвистика» успешно прошла в Ялте. Издание материалов конференции помогало молодым исследователям апробировать результаты своей работы; увеличение количества участников и расширение проблематики научных исследований привели к изданию во второй половине 2000-х гг. двухтомного сборника научных статей. За долгие годы своего существования конференция переросла в конгресс «Язык и мир» – важное событие в жизни филологов СНГ. С каждым годом география участников конгресса расширялась, в нём стали принимать участие не только русисты, но украинисты, исследователи германских языков из ближнего и дальнего зарубежья.

Вторая половина 90-х гг. ХХ века – начало ХХI века – период формирования Крымской функциональной лингвистической школы. Александр Николаевич, увлёкшись идеей функционализма, обращается к философским основаниям данного направления. Это было обусловлено постановкой новой задачи: учёного интересовали вопросы сущности естественного языка, всеобщих форм его реализации. Применительно к этой задаче на формирование системы взглядов А.Н.Рудякова значительно повлияли понимание фонемы в Московской фонологической школе (звукотип как функциональный вариант фонемы), уровневая модель языка Ю.С.Степанова (формы существования языка: система – норма – речь), философская категория «качество», рассмотренная В.П.Кузьминым (субстанциональные, функциональные и системные качества), теории происхождения естественного языка В.И.Абаева и Б.Ф.Поршнева.

А.Н.Рудяков приходит к выводу о том, что определение языка, которое дал Фердинанд де Соссюр, – это определение языка по субстанциональным качествам, то есть язык – знаковая система. Это означает, что язык не состоит из знаков, но по своей природе является двусторонней сущностью (семиотический дуализм). Но в мире человека, чтобы понять, о чём идёт речь, определить главное, «реалиепорождающее» качество, субстанциональное определение объекта малоэффективно. Принципиальная орудийность как характеристика всеобщей деятельности человека стала исходным методологическим принципом для Крымской школы. Функционализм в данном понимании – всеобщий способ мировосприятия и одновременно гносеологический принцип, постулирующий примат функции над субстанцией, объясняющий, каким образом устройство объекта обусловлено выполнением социально значимой роли. Здесь очень важным оказывается разграничить понятия «функция» и «функционирование»: в работах Александра Николаевича отмечается, что понимание объекта как функции – это признание главного функционального качества системообразующим, наблюдение же за функционированием – это лишь фиксация способности к работе. На важность разграничения потенциального и результативного аспектов изучения функций обращали внимание многие учёные, в частности А.В.Бондарко и В.Г.Гак, но немногим удалось построить объяснительную модель языка с опорой на последовательное применение какого-либо одного из названных пониманий термина «функция».

Докторскую диссертацию А.Н.Рудяков защитил в 1998 году. Основные её положения изложены в монографии «Лингвистический функционализм и функциональная семантика» (1998). В данной работе обосновывается необходимость выхода за рамки внутрисистемного изучения языка, то есть поиск методологических оснований в понимании естественного языка за пределами категориального аппарата языкознания. Автор впервые в истории языкознания даёт обоснованное определение языка по функциональным качествам: язык – орудие воздействия на сознание человека, инструмент регуляции отношений в социуме. На примере функционально-семантического описания лексических групп «офицер», «товарищ», «часть» и некоторых других излагается методика компонентного анализа и компонентного синтеза как необходимых этапов построения системы семантем и всесловарной иерархии сем – собственного лингвистической формы представления языковой «картины мира». Теория семантемы была успешно применена в диссертационных исследованиях А.К.Гадомского, Н.А.Руденко, Л.А.Мори-Мицык, Р.В.Забашты.

Идея регулятивности в трудах А.Н.Рудякова нашла своё применение на разнообразном материале. В течение многих лет Александр Николаевич руководил научным семинаром для студентов и аспирантов в Таврическом национальном университете им. В.И.Вернадского. Семинар был посвящён принципам функционального описания и интерпретации художественного текста. Участникам предлагалось попытаться понять содержание поэтического текста. Совершенно очевидно, что диапазон подобных интерпретаций был широк. Это было скорее следствием неумения читать, декодировать текст, чем свойством самого текста быть полисемантичным. Именно поэтому руководитель семинара предлагал студентам и аспирантам попробовать инструмент функционального описания – методику стилистического анализа художественного текста, разработанную в 70-х гг. ХХ века Николаем Александровичем Рудяковым, методику, по своим гносеологическим характеристикам, опередившей традиционную советскую лингвопоэтику на несколько десятков лет.

Поэтому не случайно предметом исследования следующей большой работы А.Н. Рудякова становится текст как функциональная система, как орудие воздействия, как средство экспликации и навязывания мысли. Продолжая и развивая метод анализа, предложенный профессором Н.А. Рудяковым, автор демонстрирует функциональную сущность текста, и демонстрирует функциональную направленность предложенной Н.А. Рудяковым методики, ее эвристический потенциал. К несомненным заслугам автора данной функциональной концепции следует отнести также выдвижение на передний план регулятивной функции языковой деятельности. Автор неоднократно выносит вопросы в название своих работ: Почему люди говорят? За словом ли лезет в карман говорящий? И эти вопросы получают четкий и однозначный ответ – языковая деятельность осуществляется с социально-регулятивной целью. Регулятивность текста заключается в том, что само его устройство аналогично всем сознанным человеком орудиям, то есть текст имеет подсистему, обеспечивающую воздействие (средства «доставки»), и подсистему, непосредственно воздействующую на ценностную часть индивидуальной картины мира читающего («острие»). Соотношение языковых единиц друг с другом в этих двух подсистемах и обусловливает семантический сдвиг в стержневом элементе текста – главном образе, ставшем предметом изображения. Функциональное обоснование данной методики и демонстрация её практической ценности были представлены в диссертации Ю.В.Дорофеева (2005). Идея чтения как понимания содержания, а не как механического восприятия языковых знаков позже стала основой учебного пособия «Homo textus: человек в паутине текстов (учебник для умеющих читать)» (2008).

Итогом почти двадцатилетних размышлений А.Н.Рудякова над сущностью языка становится монография «Язык, или Почему люди говорят» (2004). Эта книга – программная работа основателя Крымской функциональной школы. В ней последовательно применён функциональный подход к языку в целом и его подсистемам. Автор предлагает один из возможных путей развития лингвистики ХХI века: преодоление субстанционализма в языкознании. Понимание каждой подсистемы естественного языка как функции позволило выделить следующие функциональные части языка: подсистему «строительных» единиц (фонем и морфем), подсистему номинативных единиц (слов и словосочетаний), подсистему коммуникативных единиц (предложений), подсистему регулятивных единиц (текстов).

Но и этим не исчерпывается научное значение работ А.Н. Рудякова.

Закономерным является обращение автора к широкому кругу проблем современного языкознания: помимо семантики, текста, социолингвистики, он обращается к проблеме и иерархичности языка и отношений варианта и инварианта. Понимание этих базовых положений для концепции А.Н. Рудякова необходимо, поскольку именно на них основано описание языка как системы функциональной. Инвариантная сущность языковых единиц приводит его к пониманию инвариантности системы языка в целом, варьирующееся в процессе его функционирования, что отразится в ряде последних работ в связи с обращение к проблеме национальных вариантов языков. Собственно, исследование языка как функциональной системы закономерно приводит А.Н. Рудякова к выводу о том, что современное языкознание находится на пути становления новой парадигмы. И это произошло в то время, когда идеи об антропоцентризме еще только проникали в языкознание.

В 2003 году А.Н.Рудяков был избран ректором Крымского республиканского института последипломного педагогического образования. Под руководством Александра Николаевича институт стал центром передовых педагогических технологий, благодаря его усилиям и профессиональному подходу к образовательному процессу была разработана новаторская Концепция приоритетных направлений воспитательной работы в Автономной Республике Крым.

Размышления над языковой ситуацией современной Украины обусловили интерес А.Н. Рудякова к проблеме, принципиально новой для лингвистики в целом, и в частности, для русистики и украинистики. Он полагает, что языкознание ХХI века должно не только изменить исходные постулаты, но и существенно пересмотреть свой объект: язык должен рассматриваться как средство организации языковых миров («фоний»), которые находятся в непрерывном взаимодействии друг с другом, благодаря чему осуществляется их развитие. Поэтому он предлагает новый термин, предназначенный для отражения этой идеи: геолингвистика, частными формами которой должны стать георусистика, геоукраинистика и др.

Статьи, посвященные проблеме георусистики и русофонии представляет наиболее полемические работы автора, и поэтому можно с уверенностью утверждать, что они внесли большой вклад в развитие идей современного языкознания не только Украины, но и России. Идея взаимодействия языковых миров представляется оригинальной и плодотворной, ее еще предстоит осмыслить не только лингвистам, но и специалистам из других областей науки. Концепция русофонии имеет несомненное практическое значение: русистика, обогатившись знанием о реальных закономерностях функционирования русского языка и его вариативности, сможет дать ответы на многие вопросы, касающиеся проведения языковой политики.

А.Н.Рудяков – автор более 120 научных и публицистических работ, среди которых учебники по русскому языку, утверждённые Министерством образования и науки Украины. Под руководством Александра Николаевича защитили 7 кандидатских диссертаций его ученики – аспиранты и соискатели. Идеи Крымской функциональной школы находят своё применение как в научной сфере, так и в процессе преподавания филологических дисциплин, что подтверждает её практическую ценность для современной системы образования.

За большой вклад в развитие образования и науки, за заслуги в развитии русистики, весомый вклад в дело гармонического развития межкультурных отношений в Крыму А.Н.Рудяков был награждён Медалью Российской Академии Наук «Ревнителю просвещения в память 200-летия со дня рождения А.С.Пушкина», Орденом Преподобного Нестора-Летописца Украинской православной церкви, Знаком Василия Сухомлинского Министерства образования и науки Украины, а также был удостоен звания Заслуженный работник образования Украины.